Комментарии на межфракционный законопроект «О майнинге» № 237585–817 ноября 2022 года на рассмотрение Государственной Думы внесен
законопроект № 237585–8 «О внесении изменений в Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в части установления правового регулирования деятельности по майнингу)».
***
1) По результатам аналитической работы следующие предложения были высоко оценены экспертным сообществом:
1.1) указание Банку России и Правительству РФ выпустить отдельный совместный документ касательно более детального регулирования майнинга. В частности, это позволит тщательнее скоординировать пожелания Минэнерго, Минфина и Минцифры, и является оптимальным решением на текущий момент времени;
1.2) регистрация крипто-кошельков, на которые в результате процесса майнинга добывается криптовалюта, в ФНС России (адаптировать существующие IT-решения налоговой службы не составит большого труда);
1.3) освобождение майнеров от валютного контроля и ряд иных положительных моментов.
2) Жаркие дискуссии вызвало предложение обязать майнеров продавать добытую криптовалюту только на зарубежных площадках (ч. 3 ст. 14.1), т.е. без использования объектов российской информационной инфраструктуры. Как правило, крупные майнеры обладают обширными международными связями, а также прямыми контактами с ведущими поставщиками ликвидности, включая лояльные OTC-площадки. Однако затраты малых и средних майнеров на выход на зарубежные рынки, безусловно, возрастут. В этой связи майнерам, включенным в реестр МСБ, целесообразно предоставить «налоговые каникулы» на первые 12 месяцев деятельности, в качестве экономической компенсации выпадающего дохода.
3) Экспертным сообществом предложен ряд «технических» правок, принятие которых в будущем обеспечит стабильность и предсказуемость правоприменения.
3.1) Пункт 8.1. ст. 1 предлагается дополнить словом «комплекс» программно-аппаратных средств (далее – КПАС) для обеспечения терминологического единства с ныне действующим определением КПАС (ч. 1 ст. 14). В свою очередь в ч. 1 ст. 14 «технические средства» следует заменить на «вычислительные устройства» из нового пункта 8.1. ст. 1.
3.2) В части 2 статьи 14 в целях терминологического единства предлагается заменить «пользовательское оборудование» на КПАС. При этом экспертное сообщество полностью поддерживают исключение из данной нормы словооборота «предоставление возможностей использования цифровой валюты третьими лицами». Кроме того, следует согласиться с Заключением Правового Управления ГД РФ от 25.11.22 №вн2.2-1/4727, согласно которому изменение термина «выпуск» на «создание» признано нецелесообразным.
3.3) В части 3 статьи 14.1 «экспериментальные правовые режимы» следует заменить «законодательством», чтобы избежать дальнейших правок при добавлении субъектов регулирования (среди которых, например, Минфином активно предлагается новая сущность «оператора обмена цифровых валют»).
4) Юридическая дефиниция майнинга (п. 8.1. ст. 1) требует доработки, т.к. в текущем виде противоречит технологическому процессу. Непосредственно майнер хотя и проводит математические вычисления (и в этой части формулировки законодателя являются корректными), однако, всё же, не «вносит записи в информационную систему». Данная функция скорее характерна для майнинг-пула или «полных нод» («узлов информационной системы» в терминологии статьи 1 действующего закона).
5) Наибольший резонанс вплоть до алармистских заголовков СМИ о полном запрете криптовалют в РФ вызвала часть 8 статьи 14. Вместе с тем, ряд правок «технического» характера способен устранить потенциальные риски.
Предлагаемая редакция части 8 статьи 14:
«В Российской Федерации запрещается реклама, содержащая прогнозы роста курса цифровых валют*, в том числе за счет роста числа их обладателей**, информацию о цифровых валютах как о легком способе обогащения***, а также товаров (работ, услуг)
в целях ч. 1-3 настоящей статьи (за исключением майнинга цифровой валюты)».
*Использованы формулировки из статьи 29.1 ФЗ «О рекламе», которая сейчас регулирует рекламу ЦФА.
**Введено уточнение для борьбы с одним из главных способов привлечения граждан в крипто-пирамиды в РФ.
***Использованы удачные формулировки из: а) Положения Республики Киргизия о деятельности оператора обмена виртуальных активов, б) Постановления Республики Узбекистан о мерах по развитию цифровой экономики и сферы оборота крипто-активов.
Экспертным сообществом из текста нормы исключена формулировка: «и (или) предложение в иной форме неограниченному кругу лиц цифровых валют». Во-первых, данный оборот заимствован из узкопрофильной статьи 4 ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» № 46-ФЗ, которая может применяться только и исключительно к брокерам (см. также ч. 3 данной статьи и Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 14.07.2020 по делу № 88–12027/2020). Во-вторых, в пункте 1 статьи 3 Федерального закона «О рекламе» критерий «неопределенного круга лиц» изначально учтен в самом определении термина «реклама».
Формулировка «в целях организации выпуска, выпуска, организации обращения, обращения цифровой валюты» заменена на более лаконичную «в целях ч. 1–3 настоящей статьи» не только в угоду правотворческой юридической технике. Из пояснительной записки к законопроекту не следовало, что законодатель нацелен на полный запрет оборота цифровых валют (в т.ч. хранение, наследование, зарубежные операции и т.п.). Кроме того, по словам соавтора документа депутата Горелкина «фрагмент законопроекта, в котором говорится о запрете рекламы криптовалют и операций с ними, был истрактован как запрет криптовалют вообще. Хотя речь идет именно о публичной рекламе разных (как правило, мошеннических) схем по быстрому обогащению при помощи криптовалютных инвестиций. Да, мы хотим, чтобы площадки отказывали таким рекламодателям на законных основаниях – и в некоторых странах это уже практикуется» [Источник: официальный ТГ-канал Webstrangler]. Предложенные выше корректировки в полной мере соответствуют данной позиции.
В завершении необходимо отметить действующий запрет на прием российскими резидентами цифровых валют в качестве встречного предоставления за передаваемые ими (им) товары, выполняемые ими (им) работы, оказываемые ими (им) услуги или иного способа, позволяющего предполагать оплату цифровой валютой товаров (работ, услуг) (ч. 5 ст. 14).
За два года действия запрета стабильность денежного оборота и главенствующая роль российского рубля в качестве единственного законного платежного средства на территории Российской Федерации не были поставлены под сомнение, предпосылок к этому не усматривается, что
исключает необходимость более жесткого регулирования цифровых валют, чем предложено законопроектом.